Садальский выступил перед раненными в зоне СВО военнослужащими

В больничной палате нет никакого преимущества, если туда не заглянул артист. Ведь унывший солдат никогда не вернется в строй!

Быть русским можно и не по крови, главное — по сердцу. Заслуженный арстист РСФСР Станислав Садальский сделал эксклюзивное признание в беседе с корреспондентом 5-tv.ru на творческом вечере с военнослужащими в госпитале имени Вишневского.

«Я сам весь больной, но в театр идут от избытка здоровья, поэтому нельзя показывать, что тебе тяжело или плохо. И это мне доставляет счастье! Я сейчас как лошадь бью копытом, чтобы выступить перед ранеными и врачами!» — делится артист перед выходом на сцену.

Исторически сложилось, что за свободу русского Отечества сражались люди разных национальностей, но общая идеология, как вторая кровь — определяет своих! Солдаты за лентой, жертвуя жизнью, обеспечивают безопасность граждан. Но за культуру и духовность тоже борется не один фронт, принося в жертву и репутацию, и карьеру, и совесть. Все артисты, филологи, врачи, журналисты вполне имеют право на геройство, в частности, и по мнению бойцов СВО.

«Вот Садальский, действительно, ратует за русскую культуру! Это тоже война, ведь она же тоже подвергается нападкам!» — делится в беседе военнослужащий Дмитрий, проходящий реабилитацию в госпитале Вишневского.

Русский язык и ментальность — один из фундаментов, на чем мы уже долго удерживаем победную позицию в специальной военной операции (СВО). А война должна быть единой со всех сторон, ведь, где жизнь физически ощутима, как мир, означает, что атака уже ведется на более тонких позициях — враги разлагают веру, знания о государстве, родной язык и, что страшно, бьют по ценностям.

«Не мы начали войну! Я лично защищаю свой русский язык. Хоть и родственников из России у меня нет, но я русский! И этот язык мой. У нас миллионы были унижены, я не позволю этого делать. С моей стороны тоже идет оборона! Вот многие смеются, что я дураков играю, а для меня такая радость, если кто-то посмотрит на моего дурака, и ему лучше станет. Артист должен заряжать и направлять словом. Слово очень сильную власть имеет над людьми…» — комментирует Садальский.

Мы привыкли воспринимать победы через боль, но, по мнению артиста, нужно научиться благодарить. Если концентрироваться на том, что тебе плохо — станет еще хуже. Настрой — вот ключевое. Именно с такой целью Станислав посетил военный госпиталь.

«Конечно! Радость — это лекарство бесспорно! Мы тут все устаем от рутины, и пациенты тем более. Такие встречи здесь просто необходимость!» — говорит старший медбрат Никита Булатов.

Правда, Стас Садальский переживательно делился выбором программы и наряда, в котором вышел на сцену перед целым залом медработников и солдат:

«Мне сказали, построже надо… И побольше военного. А я говорю, представляешь прийти на завод и рассказывать про станки? Ни скромнее, ни строже не надо! Я же пришел дарить радость. Я же артист…» — рассказывал, трогая свой блестящий пиджак, Садальский.

Врачующие в госпитале охотно поддержали образ гостя:

«Мы, итак, тут все одеты строго. Все время в форме. Хочется яркости, хочется радости…» — утверждает старшая медсестра Маргарита Быстрова.

На сцене Стас Садальский, конечно, несколько раз менял костюм с блестящего на строгий. Но по эмоциональному накалу творческий вечер вышел за рамки «выступления». Садальский вел душевный разговор, обсуждая со зрителями абсолютно все, — свои больные коленки, гениальные сцены из кино, тернистый пусть в театр, смешные ситуации, связанные Алисой Фрейндлих и мотивирующие с Ольгой Андреевской — его мастером. Именно через истории, анекдоты, песни, сидевшие в зале зрители забыли о высоком давлении, серьезных повреждениях — они, хлопая, встали с улыбкой на лице. Встали в очередь на рукопожатие с Садальским! Так и выглядит успех по истине народного артиста в наши дни.

Одна из историй, воодушевивших зрителя, была про борьбу Ольги Андровской с тяжелой болезнью:

«Ей, когда уже пошли метастазы от рака, одна ученица сказала: мол, зачем Вы продолжаете выступать и так тратитесь… Поберегли бы себя… А она отвечала, что поймет ее только тот, кто стал артистом. Она выступала до последнего. И я ее понял. И всем гордо говорю до сих пор, я ученик Андровской, ученицы Станиславского!»