Олег КирьяновСледственная группа спецпрокурора Южной Кореи завершила расследование по делу о так называемой «внешней угрозе» и передала материалы в суд. Обвинения предъявлены бывшему президенту Юн Сок Ёлю, экс-министру обороны Ким Ён Хёну, бывшему главе военной контрразведки Ё Ин Хёну и командующему дроновым командованием Ким Ён Дэ. Все они обвиняются в измене, злоупотреблении властью и препятствовании исполнению служебных обязанностей.

Провокация ради чрезвычайного положения

По данным следствия, обвиняемые осенью прошлого года организовали провокационный полет беспилотников в направлении Пхеньяна, чтобы искусственно создать военную напряженность и использовать ее как предлог для введения в стране военного положения. В ходе операции один из дронов потерпел крушение, в результате чего произошла утечка военной информации и рост напряженности на Корейском полуострове.

Как установила следственная группа, указание на проведение операции исходило от высшего политического руководства, а планирование и реализация велись при участии ближайших соратников бывшего президента. В распоряжении прокуратуры оказались записи и заметки военных чинов, свидетельствующие о намерении «создать условия» для объявления чрезвычайного положения. В частности, в телефоне бывшего главы контрразведки Ё Ин Хёна были найдены записи с выражениями вроде «нужно поймать момент нестабильности» и «минимум — кризис безопасности, максимум — потоп Ноя».

Тяжкие обвинения

Юн и его соратники обвинены в так называемой «общей измене», что , согласно законодательству РК, в отличие от «госизмены» не подразумевает прямой сговор с врагом. Тем не менее, статья об «общей измене» также относится к категории тяжких преступлений против государства. Она предусматривает наказание вплоть до пожизненного заключения, если доказано, что действия обвиняемого нанесли ущерб военной безопасности страны, даже без прямого сговора с противником.

Спецпрокурор Чо Ын Сок заявил, что действия обвиняемых «сознательно ослабили военные интересы Республики Корея» и поставили под угрозу безопасность граждан. По его словам, следствие было проведено в максимально сдержанном объеме, чтобы избежать политизации процесса, и охватило только тех, кто осознавал истинную цель операции.

Юн Сок Ёль во время допросов в основном пользовался правом не давать показания, однако отрицал вину и настаивал, что речь шла о «военно-разведывательном наблюдении», не имевшем политических мотивов.

Политический и правовой резонанс

Это дело уже называют одним из самых громких в истории южнокорейской юстиции: впервые в современной практике бывшему президенту инкриминируется преступление уровня государственной измены. Процесс обещает стать испытанием для судебной системы страны, где не раз осуждали бывших лидеров, но ни один из них не сталкивался с подобным обвинением.

Политические наблюдатели отмечают, что обвинения против Юна и его окружения ставят под сомнение законность целого ряда решений, принятых в последние месяцы его правления, особенно в сфере обороны и национальной безопасности.

В то же время спецпрокуратура подчеркнула, что расследование по линии «внешней угрозы» завершено, а теперь внимание будет сосредоточено на втором эпизоде — возможной подготовке внутреннего переворота или мятежа.